Три школы права и три способности ума
Oct. 12th, 2017 10:54 pmГ. Дж. Берман в статье о трех классических школах права (позитивистской, естественной и исторической), говоря о том, что эти конкурирующие школы в перспективе все же возможно свести воедино, отмечает следующее глубокое различие между позитивистами и естественниками:
"В конечном счете, однако, "естественники" и позитивисты расходятся друг с другом в двух ситуациях: первая и наиболее очевидная - когда суверен принимает закон или закрепляет процедуру, находящиеся в грубом и фундаментальном противоречии с разумом и совестью; вторая, когда суд или иной правоохранительный орган интерпретирует закон или правовую норму без достаточного внимания к моральной цели, ради которой они существуют <...> В то время как "естественник", толкуя право, основывается на конечном превосходстве разума, позитивист основывается на конечном превосходстве воли, или желания, или намерения правотворца, как оно раскрывается прежде всего в самой формулировке правила".
Берман пишет, что с богословской точки зрения вплоть до XVIII века интегрировать "политическое, моральное и историческое измерение права" было легко (поскольку Бог считался автором Закона), однако затем западные философы права стали настаивать на высшем авторитете в правовых вопросов либо политики (позитивисты), либо морали (естественники), либо истории.
Интересно, что Х. Арендт описывала человеческий ум как производное от трех созерцательных способностей: мышления, воли и способности суждения.
Можно, наверное, интерпретировать параллель между рассуждениями Бермана и Арендт таким образом: потеряв Бога как высший авторитет, правоведы взяли за основу утверждения авторитета права одну из трех составляющих ума (по Х. Арендт). В результате произошло обожествление либо Государства (как воплощения воли законотворца), либо Морали (как воплощения разума и совести), либо Нации (как воплощения истории).
Интересно, что и научное знание довольно отчетливо делится на три категории: естественнонаучное знание (позитивное знание), априорные науки (математика, а также по Л. Мизесу логика и праксиология - как продукты чистого разума) и исторические науки (в которых возможны суждения, но невозможны ни проверяемые опытом неизменные "законы", ни вычисляемые точные причинно-следственные связи).
"В конечном счете, однако, "естественники" и позитивисты расходятся друг с другом в двух ситуациях: первая и наиболее очевидная - когда суверен принимает закон или закрепляет процедуру, находящиеся в грубом и фундаментальном противоречии с разумом и совестью; вторая, когда суд или иной правоохранительный орган интерпретирует закон или правовую норму без достаточного внимания к моральной цели, ради которой они существуют <...> В то время как "естественник", толкуя право, основывается на конечном превосходстве разума, позитивист основывается на конечном превосходстве воли, или желания, или намерения правотворца, как оно раскрывается прежде всего в самой формулировке правила".
Берман пишет, что с богословской точки зрения вплоть до XVIII века интегрировать "политическое, моральное и историческое измерение права" было легко (поскольку Бог считался автором Закона), однако затем западные философы права стали настаивать на высшем авторитете в правовых вопросов либо политики (позитивисты), либо морали (естественники), либо истории.
Интересно, что Х. Арендт описывала человеческий ум как производное от трех созерцательных способностей: мышления, воли и способности суждения.
Можно, наверное, интерпретировать параллель между рассуждениями Бермана и Арендт таким образом: потеряв Бога как высший авторитет, правоведы взяли за основу утверждения авторитета права одну из трех составляющих ума (по Х. Арендт). В результате произошло обожествление либо Государства (как воплощения воли законотворца), либо Морали (как воплощения разума и совести), либо Нации (как воплощения истории).
Интересно, что и научное знание довольно отчетливо делится на три категории: естественнонаучное знание (позитивное знание), априорные науки (математика, а также по Л. Мизесу логика и праксиология - как продукты чистого разума) и исторические науки (в которых возможны суждения, но невозможны ни проверяемые опытом неизменные "законы", ни вычисляемые точные причинно-следственные связи).