cheralpa | Entries tagged with бродский

...Я думаю, страна выдохлась. У людей просто нет сил. Нет сил, и, более того, нет четко очерченных соблазнов. Самая большая катастрофа, которая произошла в России, это колоссальный антропологический сдвиг, спад, колоссальная деградация. И это главное преступление коммунистической системы перед человечеством, перед Россией по крайней мере. Произошло нечто с сознанием людей. Где-то в середине этих 70 лет Россию разбил паралич воли.

- А может, это умудренность какая-то, выдержка?

- Нет, это именно паралич воли, неспособность что-либо генерировать, принять на себя ответственность за какие-то действия. В лучшем случае это можно назвать фатализмом. На уровень экзистенциальный это не тянет. Вот мне Евгений Борисович (Рейн. -- Е. Я.) сказал несколько дней назад: "Ося, мы видели все". Я некоторое время над этим думал: так ли это? Это неправда. Мы не все видели. Мы видели только наше собственное гадство. И мы умозаключили, что если мы такие, то, в общем, и все остальные такие же. Поэтому и со всеми остальными можно обращаться так же, как мы обращаемся друг с другом. Примерно в этом роде. На самом деле, когда ты сталкиваешься с трагедиями, когда ты переживаешь трагедию, самое обидное и самое мелкое, что можно сделать, -- это перевести ее в экзистенциальное свинство.

(выделение мое)

Отсюда: http://philologist.livejournal.com/9524873.html

Мысль Бродского, в какой-то момент овладевшая им, что он - лишь орудие языка. что дело поэта - признать абсолютную власть языка над ним и творить с оглядкой на это, - созвучна идее Хайека, что "первым обязательным шагом к возрождению либерализма должен был стать возврат к учениям Мандевиля, Юма, Смита, Фергюсона и Менгера о роли разума и происхождении институтов. Открытие того, что институты представляют собой "результат человеческой деятельности, но не человеческого замысла", позволила этим мыслителям "постичь, каким образом институты и мораль, язык и право развивались в ходе процесса кумулятивного роста" и каким образом в ходе того же процесса "развивался и обретал способность успешно действовать человеческий разум" (выделение мое, цит. по Р. Кубедду. Либерализм, тоталитаризм и демократия).

"Советская власть торжествовала во всех областях, за исключением одной - речи" (С. Волков. Диалоги с Бродским), - продолжая эту мысль Бродского, можно сказать, что институты, мораль и право были (и остаются по сей день) в СССР и ее наследнице РФ растоптанными, и единственной областью деятельности для свободного человека оставалась только речь - литература (сейчас к ней добавился с оговорками бизнес как область договорного права - до тех пор, пока эта область остается недоступна влиянию аппетитов государства).

Бродский, неоднократно заявлявший о своем кредо, был не просто еще одним изгнанником из очередного Рима (то ли третьего, то ли четвертого), он был по сути единственно свободным человеком в СССР, свободным не только в силу свободолюбивой натуры (таких хватало, таким был, например, Высоцкий), но и свободным в силу того, что его разум без чтения Мандевиля, Юма, Смита, Фергюсона, Менгера и Хайека (возможно, благодаря чтению их соотечественников-поэтов) дорос до постижения идеи необходимости свободному человеку подчиниться тому, что выше его (языку в случае поэта).

Вот это сочетание чувства собственной свободы и способности склонить голову там, где это необходимо (не клоня там, где такой необходимости нет) - по сути, та самая позиция, которая привела Бродского на нобелевский Олимп и которая делает его поэзию еще более ценной для 21 века по сравнению с не самым худшим образом кончившимся 20-м.

( Натюрморт )

"Вдруг Стивен широко улыбается и говорит: "В девяностые хорошо умирать"" (И. Бродский, Памяти Стивена Спендера, 10 августа 1995 г.)

Спустя без малого полгода (28 января 1996 г.) Бродский умрет сам.

Разговор этот чем-то напоминает предложение старого поэта молодому надеть его костюм на званый ужин, не брезгуя что с чужого плеча. И вдруг костюм оказывается очень впору, уютным, обжитым, как будто и смерть можно обжить заранее.

"...в мягкой ненавязчивости его манер, граничивших с неуклюжестью, в его виноватой улыбке, я улавливал ощущение преходящего, слегка абсурдного характера любой наличной действительности".

И неналичной тоже.

Эссе Иосифа Бродского «Dostoevsky: A Petit-Bourgeous Writer» написано в 1980 г. Опубликовано в «Stand» (Vol. 22. № 4. Winter 1981. P. 7—9). Под названием «The Power of the Elements» («Власть стихий») вошло в L, 157—163. Авторизованный перевод Александра Сумеркина «О Достоевском» опубликован в сборнике «Russica-81»(New York: Russica Publishers, 1982. С. 209—213). Александр Сумеркин свидетельствует: «Достоевского моего он просто переписал, к счастью, как и два других больших перевода (имеются в виду «Трофейное» (СС4, 184—201) и «Коллекционный экземпляр» (СС4, 202—246).— В. К.). Он все переправил, причем переправил дважды» (беседа с Виктором Куллэ. 17. VIII. 1998. Нью-Йорк). Перевод был перепечатан в: «Независимой газете» (1991. 23 февраля. С. 7); «Неве» (1991. № 11—12. С. 260-262); НН, 72-77; СС4, 178-183.

Иосиф Бродский с женой Марией Соццани и годовалой дочерью Анной. Остров Торё. Август 1994 г. Фото Б. Янгфельдта. © Hylaea Produktion

Наравне с землей, водой, воздухом и огнем, - деньги суть пятая стихия, с которой человеку чаще всего приходится считаться. В этом одна из многих - возможно, даже главная - причина того, что сегодня, через сто лет после смерти Достоевского, произведения его сохраняют свою актуальность. Принимая во внимание вектор экономической эволюции современного мира, т.е. в сторону всеобщего обнищания и унификации жизненного уровня, Достоевского можно рассматривать как явление пророческое. Ибо лучший способ избежать ошибок в прогнозах на будущее - это взглянуть в него сквозь призму бедности и вины. Именно этой оптикой и пользовался Достоевский.

( Read more... )

Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy

"...процесс нравственной кастрации homo sapiens, начатый насильно, продолжается добровольно..."

из статьи Бродского о Сталине.

Чудесные воспоминания Людмилы Сергеевой о Бродском:

http://magazines.russ.ru/znamia/2016/7/konec-prekrasnoj-epohi.html

Оттуда:

"Бродский предвидел еще в 1970 году, что распад и упадок нашей советской империи, как и Рима, будет долгим, очень долгим. Об этом читаем в стихотворении, посвященном Андрею Сергееву.

                                     POST AETATEM NOSTRAM

                                                                         А.Я. Сергееву

                                     «Империя — страна для дураков».
                                                Движенье перекрыто по причине
                                                приезда Императора. Толпа
                                                теснит легионеров — песни, крики;
                                                но паланкин закрыт. Объект любви
                                                не хочет быть объектом любопытства…
……………………………………………
                                                Все вообще теперь идет со скрипом.
                                                Империя похожа на трирему
                                                в канале, для триремы слишком узком.
                                                Гребцы колотят веслами по суше,
                                                и камни сильно обдирают борт.
                                                Нет, не сказать, чтоб мы совсем застряли!

                                     Движенье есть, движенье происходит.
                                                Мы все-таки плывем. И нас никто
                                                не обгоняет. Но, увы, как мало
                                                похоже это на былую скорость!
                                                И как тут не вздохнешь о временах,
                                                когда все шло довольно гладко.
                                     Гладко…"

По-моему, самое точное описание сегодняшнего дня с его "императором на галерах".

"У поэтов, как правило, невероятная интуиция, и всякое сказанное или написанное ими слово аукается с будущим", - Л. Сергеева.

Впрочем, это лишь осколок, в этих воспоминаниях супруги переводчика Андрея Сергеева интересно абсолютно все, писалось в начале 2016 года.

За ссылку спасибо

zloy_alex

Дамы и господа выпускники 1984 года.
Сколько бы отважную или осторожную жизнь вы не выбрали, по ходу ее вам предстоит непосредственное столкновение с тем, что называется Злом.

<...>

Начало Актовой речи И. Бродского (1984).

"Средняя продолжительность хорошей тирании - десять-пятнадцать лет, двадцать самое большее. За этим пределом неизбежно соскальзывание в нечто весьма монструозное".

И. Бродский. О тирании. Пер. Л. Лосева.

Иными словами, если за пять лет ничего не поменяется в любезном отечестве, впору встречать совсем уж "монструозные" времена. Невеселая перспективка.

Еще из того же эссе:

"Люди становятся тиранами не потому, что испытывают к этому призвание, но и не по чистой случайности. Человек с подобным призванием обычно предпочитает короткий путь и тиранит собственную семью, тогда как настоящие тираны обычно застенчивы и вообще ужасно скучны в быту".

"...новые тираны всегда привносят новую смесь лицемерия и жестокости. Одни больше нажимают на жестокость, другие на лицемерие. Вспомним Ленина, Гитлера, Сталина, Мао, Кастро, Каддафи, Хомейни, Амина и проч. Они всегда намного превосходят своих предшественников и по-новому выкручивают руки своим гражданам, как, впрочем, и мозги наблюдателям".

Еще несколько цитат из других эссе:

"Свободный человек, когда он терпит поражение, никого не винит".

"На одного читателя сегодня просто слишком много писателей".

"Истина заключается в том, что из тирании человека можно изгнать только в демократию".

"Двадцатое - возможно, первое столетие, взирающее на статую всадника с легким недоумением".

... а мы уже во втором от рождества этого недоумения!

"По Хайдеггеру, мыслить (denken) и благодарить (danken) - по сути одно и то же".
Х. Арендт, "Жизнь ума".

У Бродского "мысль изреченная" и благодарность - тоже нечто из одного вздоха:

"Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность".

Интересно, что и у Х. Арендт и у Бродского любимейшим поэтом был У. Оден. Бродский писал об этом прямо, Х. Арендт часто иллюстрирует свои мысли, прибегая к строкам из Одена.

В английском языке think и thank - тоже нечто стоящее рядом, на расстоянии одной буквы.

Задумался, а как в русском? Может, это еще одна черточка, разводящая нас с Западом по разные склоны Уральских гор смысла?

"Мыслить" и "благодарить" - вообще очень далеко. А если "думать"? Этимологический словарь Фасмера подсказывает, что думать - "заимств. из гот. dōmjan "судить".

И тут уже открывается огромный простор для дальнейшего домысливания. Если в русском языке "думать" - это скорее "судить", чем "благодарить", а "мыслить", кстати, родственно лит. maudžiù, maudžiaũ, maũsti "тосковать по, страстно желать" - но не благодарить, то не из этого ли зерна произрастает мятущаяся русская душа, которая то судит, то страстно желает, но не способна к банальной (банальной ли?) благодарности?

И понадобился еврей Бродский, взращенный на метафизической английской поэзии, чтобы указать русскому уму на то, что для немца и англичанина - очевидно как воздух.

"...реальность при условии единого общего мира гарантирована не некой общечеловеческой „природой", но возникает наоборот оттого, что невзирая на все различия позиций и вытекающую отсюда множественность аспектов очевидно все же, что все заняты одним и тем же делом. Если это тожество дела распадается и становится уже неощутимо, то никакая одинаковость „человеческой природы" и уж подавно никакой искусственный конформизм массового общества не помешают распаду общего мира на осколки; крушение тут как раз большей частью и происходит именно через нивелирование множественности, в какой то же самое внутри человеческой плюральности показывает и поддерживает свою тожественность. Такие катастрофические крушения известны нам в истории из эпох насильственных властителей, которые столь радикально изолируют подданных друг от друга, что никто уже не может сойтись и договориться с другим. Однако подобное происходит также и в массовых обществах и в ситуации массовых истерий, когда все вдруг начинают вести себя так, словно они члены громадной единодушной внутри себя семьи, и где истерия возникает из-за того что какой-то один аспект гигантски раздувается. В обоих случаях мы имеем дело с радикальными феноменами приватизации, т. е. с состояниями, в которых никто уже не может видеть и слышать другого или быть увиденным и услышанным. Каждый загнан теперь в свою субъективность как в изолятор, и эта субъективность не становится менее субъективной, а полученный в ней опыт — менее уникальным оттого, что кажется размноженным до бесконечности. Общий мир исчезает, когда его видят уже только в одном аспекте; он вообще существует только в многообразии своих перспектив".

Х. Арендт. Vita activa (пер. Бибихина). Выделение мое.

В каком-то из диалогов с С. Волковым Бродский остроумно удивлялся, почему, например, он и Брежнев - существа "одной природы". Говорил, что никогда не мог в взять в толк, как это возможно. А между тем, да, биологически - одной природы. Но не более, чем биологически. Привычка подсовывает "дополняющую" мысль о человеке как о "био-социальном" существе. Но Арендт настаивает, что и это - ошибка. Социальность свойственна и животным. А вот политика - "пространство свободы" - животным не свойственна. Только СОЗДАНИЕ общего мира делает людей людьми. Возникает остановка в этом созидании, - и начинается распад "биомассы" на "элементарные частицы".

Не так давно прочитал биографию Бродского Льва Лосева. Одно место из книги особенно впечатлило:

"Западник" Бродский не менее, чем "славянофил" Солженицын, был всегда готов грудью стать на защиту России, русских как народа, от предвзятых и легкомысленных обвинений в природной агрессивности, рабской психологии, национальном садомазохизме и т. д.
Так было в 1985 году, когда живущий во Франции чешский писатель Милан Кундера своим несколько легомысленным эссе о сравнительных достоинствах Достоевского и Дидро невольно спровоцировал Бродского на язвительную отповедь. Суть непритязательной вещицы Кундеры сводилась к следующему. Случилось так, что в 1968 году, как раз когда советские танки появились на улицах Праги, Кундере надо было перечитать "Идиота" Достоевского. Он испытал сильную неприязнь к этому писателю и попытался разобраться в источниках отвращения. Ненависть ко всему русскому он отмел, поскольку по-прежнему любил Чехова. Короткий разговор с советским офицером объяснил ему все: русские в недопустимой степени сентиментальны, то есть чувства возводятся ими в ранг абсолютной ценности и истины. Достоевский лучше всех выразил это русское отношение к миру. Но "мир, где все обращается в чувство", чреват надрывами, истерикой и агрессией. И Кундера испытал ностальгию по миру французского Просвещения, где чувства уравновешены и контролируются рассудком, по Дидро с его "Жаком-фаталистом". "Даже если свести романы Достоевского к тому редуцированному уровню, который предлагает Кундера, совершенно очевидно, что эти романы не о чувствах как таковых, а об иерархии чувств. Более того, чувства эти являются реакцией на высказанные мысли, большая часть которых - мысли глубоко рацоинальные, подобранные, между прочим, на Западе", - пишет Бродский <...> "Преступления, совершенные и совершаемые в тех краях (в Советском Союзе), совершались и совершаются во имя не столько любви, сколько необходимости - исторической в частности. Концепция исторической необходимости есть продукт рациональной мысли, и в Россию она прибыла со стороны западной. <...> Необходимо тем не менее отметить, чтто нигде не встречал [призрак коммунизма] сопротивления сильнее, начиная с "Бесов" Достоевского и продолжая кровавой бойней Гражданской войны и Великого террора; сопротивление это не закончилось и по сей день" Солженицын, кажется, мог бы подписаться здесь под каждым словом". (с. 225-226)

Честно говоря, меня эти слова Бродского заставили с абсолютно новой точки зрения взглянуть на всю российскую историю ХХ века. Если вдуматься, эта История (с большой буквы):
1945 год - победа над фашизмом (после 4 лет сопротивления).
1991 год - победа над коммунизмом (после 74 лет сопротивления).
А вот победу над криминально-олигархическим неолиберализмом (кстати, также пришедшим "с западной стороны"), похоже, предстоит одержать уже в ХХI веке.

Эти три ублюдка Французской Революции (абсолютизация братства - фашизм, абсолютизация равенства - коммунизм, аболютизация свободы - неолиберализм) как три бешеных пса, вцепились в тело России. Но псы будут скулить на цепи, опыт сопротивления в России за ХХ век накоплен немалый.

С днем Победы всех френдов, для кого сегодняшний день - Праздник. Для меня - Праздник. С большой буквы. Оба моих деда в 1941 - 1945 сражались против фашизма. Пока дед Путина жарил рябчиков Сталину.

Бродский любил повторять формулу Сюзанны Зонтаг о том, что коммунизм - это фашизм с человеческим лицом.
Продолжая аналогию, либертарианство - это фашизм с ангельским лицом. Причем ангелы - те самые, которых дотошно пересчитывали му~~даки~~дрецы на кончике иглы.
Отчего-то либертарианцы любят упирать на свою логическую непогрешимость, выводить одно из другого, при этом не слишком заботясь об основаниях, на которых строят свои бредовые, говоря откровенно, конструкции.

При этом о реальных основах либертарианского мировоззрения исчерпывающе написал в свое время о. Александр Шмеман:

"Надо понять…" Достигаешь момента, когда так ясно становится, что понимать-то, в сущности, нечего. Что все "сложности" ("он такой сложный человек, его нужно понять…") суть сложности мнимые. Все это туман, разводимый нами, чтобы не оказаться лицом к лицу с одной реальностью – греха. "Проблемы" современного сознания, молодежи и т.д. Два и только два источника греха: плоть и гордыня . И человек все стремится прикрыть это "сложностями", и выходит красиво и глубоко...

Кстати, у Навального в ЖЖ есть метка "либертарианский фашизм" - еще 2008 года. За что ему дополнительный респект.

Читаю литературную биографию И. Бродского Льва Лосева. Написано блестяще, имхо.
Понравилась, в частности, такая формула (цитирую не дословно): Бродский был крайним индивидуалистом, но при этом не эгоистом, а последовательным альтруистом.
К сожалению, в обыденном сознании индивидуализм и эгоизм кажутся синонимами, а между тем пример Бродского доказывает, что это совершенно разные понятия. Индивидуализм есть взращивание своего сада, если пользоваться образом Вольтера, эгоизм есть огораживание этого сада такой высоченной стеной, чтобы никто, заглянув за нее, не увидел, что там - просто помойка.

Бродский считал, что поэт - орудие языка. Языка как стихийного явления, эволюционирующего по своим собственным законам. А чуткость (бдительность) поэта позволяет этой эволюции осуществиться.

Если расширить мысль Бродского, то и любой человек, действующий как предприниматель (а любой человек, действующий на свой страх и риск - это предприниматель, и Бродский в нобелевской речи вряд ли случайно сравнил поэта именно с предпринимателем), выражает стихийные силы "языка в широком понимании", т. е. стихийно сложившихся в результате длительной эволюции разумных правил поведения (или, по другому, поведение можно рассматривать как часть языка - "я считал, что лес - только часть полена, что зачем нам дева, если есть колено").

Перефразируя Некрасова, можно сказать, что "поэтом можешь ты не быть, но быть, с одной стороны, чутким к правилам и принципам поведения разумных людей ты - если претендуешь на звание разумного человека - обязан; с другой стороны, только пропуская эти правила и принципы через свою личность, ты получаешь возможность созидания - когда стихийность существующего (до тебя и через тебя) права и сознательность замысла выливаются в творческую деятельность.

Как есть "дурновкусие" в стилистическом смысле, так есть и дурновкусие в плане поведения. Жизнь - высокое искусство, и когда люди жалуются на обстоятельства жизни - они жалуются на самом деле на то, что не овладели этим искусством, на то, что им не хватает творческих сил. Но эти силы можно (и нужно) развивать - всего-то. Или по-другому - только это и имеет смысл. Быть бдительным - во всякое время суток, когда не спишь. И развивать эти творческие силы можно только через изучение поведения других (овладевших этим искусством) людей. Как поэт немыслим без чтения, так и творческая жизнь немыслима без общения и изучения успешных творческих людей (хотя бы виртуально).

Сам себе подарил на Новый год "Диалоги с Иосифом Бродским" Соломона Волкова.
Жанр - тот же самый, что знаменитые "Разговоры с Гете" Эккермана.
Бродский - умнейший человек был. Опять же дружил с любимым мной Довлатовым. Ценил его, как немногие.
Моя матушка, кстати, жила с Довлатовым чуть ли не в одном дворе.
"Он был не из нашей компании", - ее слова.
Учительница географии в детстве потрясла меня замечанием, что ошибка всего на 1 градус при ориентировании на плоскости пространства, в конце концов уводит за сотни километров от цели. Такими ушедшими от своей цели, проигравшими свою жизнь, вижу своих родителей. Рядом с нею жил один из величайших людей России, а для нее - это всего лишь сосед "из чужой компании".
Впрочем, не о том. О Бродском и его уме.
На вопрос об отношении его учителя Одена к Фрейду Бродский пишет: "... Оден к Фрейду относился с большим воодушевлением, что и понятно. Ведь Оден был рационалистом. Для него фрейдизм был одним из возможных языков. В конце концов всю человеческую деятельность можно рассматривать как некий язык. Да? Фрейдизм - один из наиболее простых языков. Есть еще язык политики. Или, например, язык денег: по-моему, наиболее внятный, наиболее близкий к метафизике".
Вот это супер!!!
Это по сути знак доллара, который Айн Рэнд выбрала своим символом. Не просто пошлое поклонение золотому тельцу, а понимание метафизической сути денег. Наиболее цивилизован тот, кто решил для себя сложнейшие метафизические вопросы, неизвестные дикарю. И решить эти вопросы, не прибегая к языку денег, невозможно. Но, если идти по этому пути до конца, придешь к австрийской экономической школе. И сразу становятся понятно местоположение нашей нынышней "как бы цивилизации", пытающейся затемнить и запутать ясный и метафизически важнейший вопрос денег.
Бродский, понявший это, просто гениален.
И интересно его замечание, что Европа (не говоря уж о России) чурается разговоров о деньгах, как о чем-то неприличном. А в Штатах - наоборот. Миллионер может закатить скандал, если сэндвич в ресторане покажется ему дорогим. Деньги обсуждаются в приватных разговорах. Споры о деньгах в политике ведутся ожесточенные. В результате каждый доллар в бюджете - предмет разбирательство. В итоге - величайшая цивлизация (хотя и с пороком сердца, если под сердцем понимать ФРС). Сравните с Россией...
Как говорится, и тут результат налицо. Мы не только стесняемся ПОТРЕБОВАТЬ у правительства отчета о бюджете и потраченных впустую деньгах, мы покупаем стремительно дорожающие товары, не пытаясь разобраться, ЗА ЧТО нам это.
Люди, говорите о деньгах! Это - признак вашего ума! Вашей мудрости и проницательности. Спрашивайте у правительств, куда она тратит немалые деньги, собираемые по вашим же карманам. Деньги - это шаг в метафизику. По сути, ваш разговор с Богом!
С Новым годом!