![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
«…его природа, а именно святое и, если хотите, наивное, детское уважение к норме, которую народ, собравшись вместе, торжественно и важно установит — остается для нас малопонятной, чуждой, от нас слишком далекой. Нам непонятно, почему на протяжении веков, увлекаясь, с энтузиазмом, лучшие умы Рима, первосвященники, видные политики, сенаторы, консулы, философы, литераторы как почетным, всеми уважаемым делом занимались теорией права. Цицерон из незнатных благодаря занятиям правом был принят патрициями. Вплоть до домината, еще во II и III вв. правоведы как Гай, Павел, Ульпиан, Модестин занимали высшие магистратуры, вплоть до второй по величине фигуры в государстве. Нам совершенно непонятно, как гражданское право могло определять стиль религии и наоборот».
PS. То, что диагноз Бибихина абсолютно верен, подтверждается и фактом отсутствия у нас мыслителя, всерьез занимающегося вопросами права. Имена серьезных экономистов, политологов, культурологов, даже теологов (О. Седакова) на слуху, а о праве глубоко и серьезно никто не пишет. К чести О. Седаковой, у нее есть статья "Оправдание права". Но даже сама постановка вопроса "оправдание права" говорит о том, что праву нужно как-то "оправдываться" у нас.
А между тем в "народе" стихийно назревает именно это требование "Хотим жить в правовом государстве!" А интеллектуалы, как обычно, к этому запросу неготовы.
Бибихин об этом так пишет:
"...начало нашей государственности отличается от становления Рима. Рим строила гражданская община с ее ценностями:
...идея значимости и изначального единства гражданской общины при неразрывной связи блага отдельной личности с благом всего коллектива, служить которому - долг каждого гражданина; идея верховной власти народа, ставящей античный город на недосягаемую высоту по сравнению с теми государствами, где правит царь (не выборный), а все остальные жители - его рабы; идея свободы и независимости как для города, так и для граждан (при всем различии в толковании свободы она всегда противопоставлялась рабству); идея теснейшей связи гражданской общины с ее богами и героями, как бы тоже бывшими ее членами, пекущимися о ее делах, подающими знаки своей воли, требущими почитания, но не воспринимавшимися как верховные грозные боги других народов, установивших мировой и социальный порядок, неизменный и вечный. (Культура др. Рима под редю Голубцовой)
Русское государство строила не община единодушных граждан, а княжеская дружина, подвижная, эффективнная, отношения которой с населением шли по линии эксплуатации, с одной стороны, и зависимости, с другой.
(Введение в философию права)
В результате с самого начала государственности Россия отчетливо разделяется на власть и землю. Если в Риме для власти было публичное право (закон для власти), то в России для власти никакого права, кроме крепостного (фиксирующего сложившееся положение вещей) нет. И неважно, какие формы принимает такое не-право. В другом месте Бибихин пишет:
В России 20 века, прикрываясь глобальными идеями коммунизма и капитализма, упрочивается безответственность важного среза общества перед судом. Реальный шанс в 21 веке будет иметь только лидер, укрепляющий безусловную власть нормы. (К III тысячелетию)
Т. е. совершенно не важно, во имя какого содержания (коммунистического или капиталистического) навязывается очередная система бесправия. Важно, что разрушается форма права (открытием которой и отмечено, по Бибихину, римское право: первичность процедур и вторичность содержания права), безусловного подчинения правовым нормам всех, включая и власть (а может быть, именно в первую очередь власть).
"Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые". Возможно, что мы переживаем как раз те роковые минуты, когда на наших глазах происходит слом тысячелетней традиции "безответственности важного среза общества перед судом". Закончится эти роковые минуты должны тем, что все те, кто попирает сейчас права граждан, предстанут перед судом. Начиная, возможно, с Чурова. Заканчивая омоновцами, выполняющими преступные приказы.
"...начало нашей государственности отличается от становления Рима. Рим строила гражданская община с ее ценностями:
...идея значимости и изначального единства гражданской общины при неразрывной связи блага отдельной личности с благом всего коллектива, служить которому - долг каждого гражданина; идея верховной власти народа, ставящей античный город на недосягаемую высоту по сравнению с теми государствами, где правит царь (не выборный), а все остальные жители - его рабы; идея свободы и независимости как для города, так и для граждан (при всем различии в толковании свободы она всегда противопоставлялась рабству); идея теснейшей связи гражданской общины с ее богами и героями, как бы тоже бывшими ее членами, пекущимися о ее делах, подающими знаки своей воли, требущими почитания, но не воспринимавшимися как верховные грозные боги других народов, установивших мировой и социальный порядок, неизменный и вечный. (Культура др. Рима под редю Голубцовой)
Русское государство строила не община единодушных граждан, а княжеская дружина, подвижная, эффективнная, отношения которой с населением шли по линии эксплуатации, с одной стороны, и зависимости, с другой.
(Введение в философию права)
В результате с самого начала государственности Россия отчетливо разделяется на власть и землю. Если в Риме для власти было публичное право (закон для власти), то в России для власти никакого права, кроме крепостного (фиксирующего сложившееся положение вещей) нет. И неважно, какие формы принимает такое не-право. В другом месте Бибихин пишет:
В России 20 века, прикрываясь глобальными идеями коммунизма и капитализма, упрочивается безответственность важного среза общества перед судом. Реальный шанс в 21 веке будет иметь только лидер, укрепляющий безусловную власть нормы. (К III тысячелетию)
Т. е. совершенно не важно, во имя какого содержания (коммунистического или капиталистического) навязывается очередная система бесправия. Важно, что разрушается форма права (открытием которой и отмечено, по Бибихину, римское право: первичность процедур и вторичность содержания права), безусловного подчинения правовым нормам всех, включая и власть (а может быть, именно в первую очередь власть).
"Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые". Возможно, что мы переживаем как раз те роковые минуты, когда на наших глазах происходит слом тысячелетней традиции "безответственности важного среза общества перед судом". Закончится эти роковые минуты должны тем, что все те, кто попирает сейчас права граждан, предстанут перед судом. Начиная, возможно, с Чурова. Заканчивая омоновцами, выполняющими преступные приказы.
Бибихин о сути римского права
May. 24th, 2012 01:24 pm"...сутью римского права была его форма, а не содержание статей. Лучше пояснить это на примерах.
В законе XII таблиц (в Риме о них можно было говорить просто закон, и всем было понятно, что речь идет об этом медном воплощении права) — статья V 3 постановляет:
Кто распорядился относительно своего имущества или опеки над своим [имуществом или наследниками], так пусть будет право (ita ius esto).
Переводят «да будет так», «так пусть то и будет нерушимым», «так пусть и будет по праву» и другими вариантами. Уловить верный тон перевода трудно, потому что добавлением ita ius esto собственно ничего не сказано. По существу эта формула тавтологична, как если бы закон настаивал: кто как распорядился, тот распорядился. Формула обслуживает переход от обыденной речи к отчетливой дикции (юрисдикции) и переключение поведения в режим отчетливой определенности. Нам, восточным, представить естественность такого перехода нелегко. Если западный человек приходит на условленную встречу минута в минуту, если приезд гостя на званый обед с пятнадцатиминутным опозданием считается скандалом, если однажды данные обещания на Западе в норме исполняются, то здесь действует та же тысячелетняя школа ранней дисциплины, выражением которой стало древнеримское право. Мы можем сопоставить этим по строгости нашу позднюю дисциплину, которой мы рано или поздно подчиняемся после суровых испытаний.
(Введение в философию права)
PS. Если воспринимать происходящее сейчас как Революцию, то радует, что эта революция не идеологическая, а именно Правовая. По сути, большинство протестующих требует от власти соблюдать правовые нормы - а власть совершенно откровенно и беззастенчиво их нарушает, имитируя вместо поддержания правопорядка бурную законотворческую деятельность. Сегодня по "Эху Москвы" проводили опрос, удастся ли во взаимоотношении власти и общества обойтись без насилия. Только 11% сказали, что удастся. Остальные уже в это не верят. Я, если честно, тоже не верю, но надеюсь уже на то, что обойдется "малой кровью". И на то, что это будет "последняя, очистительная кровь" (Серафим Саровский).
В законе XII таблиц (в Риме о них можно было говорить просто закон, и всем было понятно, что речь идет об этом медном воплощении права) — статья V 3 постановляет:
Кто распорядился относительно своего имущества или опеки над своим [имуществом или наследниками], так пусть будет право (ita ius esto).
Переводят «да будет так», «так пусть то и будет нерушимым», «так пусть и будет по праву» и другими вариантами. Уловить верный тон перевода трудно, потому что добавлением ita ius esto собственно ничего не сказано. По существу эта формула тавтологична, как если бы закон настаивал: кто как распорядился, тот распорядился. Формула обслуживает переход от обыденной речи к отчетливой дикции (юрисдикции) и переключение поведения в режим отчетливой определенности. Нам, восточным, представить естественность такого перехода нелегко. Если западный человек приходит на условленную встречу минута в минуту, если приезд гостя на званый обед с пятнадцатиминутным опозданием считается скандалом, если однажды данные обещания на Западе в норме исполняются, то здесь действует та же тысячелетняя школа ранней дисциплины, выражением которой стало древнеримское право. Мы можем сопоставить этим по строгости нашу позднюю дисциплину, которой мы рано или поздно подчиняемся после суровых испытаний.
(Введение в философию права)
PS. Если воспринимать происходящее сейчас как Революцию, то радует, что эта революция не идеологическая, а именно Правовая. По сути, большинство протестующих требует от власти соблюдать правовые нормы - а власть совершенно откровенно и беззастенчиво их нарушает, имитируя вместо поддержания правопорядка бурную законотворческую деятельность. Сегодня по "Эху Москвы" проводили опрос, удастся ли во взаимоотношении власти и общества обойтись без насилия. Только 11% сказали, что удастся. Остальные уже в это не верят. Я, если честно, тоже не верю, но надеюсь уже на то, что обойдется "малой кровью". И на то, что это будет "последняя, очистительная кровь" (Серафим Саровский).
А ведь слова плебс и плебисцит - однокоренные! Почему-то это проходило совершенно мимо моего сознания :(
В 284 г. до н. э. был издан lex Hortensia, согласно которому решения плебса (плебисцит) уравнивались с законом (lex). До этого решения плебса имели силу только для плебса, но не для патрициев, над которыми был властен только закон (lex).
При этом словом народ (populus) обозначались все римские граждане (и патриции, и плебс). Народ без патрициев был не полным. Сам плебс народом еще не был. В слове плебс, кстати, не было ничего зазорного. По сути, это был наш средний класс.
В 284 г. до н. э. был издан lex Hortensia, согласно которому решения плебса (плебисцит) уравнивались с законом (lex). До этого решения плебса имели силу только для плебса, но не для патрициев, над которыми был властен только закон (lex).
При этом словом народ (populus) обозначались все римские граждане (и патриции, и плебс). Народ без патрициев был не полным. Сам плебс народом еще не был. В слове плебс, кстати, не было ничего зазорного. По сути, это был наш средний класс.
