![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Бродский, язык и австрийская школа
Feb. 3rd, 2009 06:44 amБродский считал, что поэт - орудие языка. Языка как стихийного явления, эволюционирующего по своим собственным законам. А чуткость (бдительность) поэта позволяет этой эволюции осуществиться.
Если расширить мысль Бродского, то и любой человек, действующий как предприниматель (а любой человек, действующий на свой страх и риск - это предприниматель, и Бродский в нобелевской речи вряд ли случайно сравнил поэта именно с предпринимателем), выражает стихийные силы "языка в широком понимании", т. е. стихийно сложившихся в результате длительной эволюции разумных правил поведения (или, по другому, поведение можно рассматривать как часть языка - "я считал, что лес - только часть полена, что зачем нам дева, если есть колено").
Перефразируя Некрасова, можно сказать, что "поэтом можешь ты не быть, но быть, с одной стороны, чутким к правилам и принципам поведения разумных людей ты - если претендуешь на звание разумного человека - обязан; с другой стороны, только пропуская эти правила и принципы через свою личность, ты получаешь возможность созидания - когда стихийность существующего (до тебя и через тебя) права и сознательность замысла выливаются в творческую деятельность.
Как есть "дурновкусие" в стилистическом смысле, так есть и дурновкусие в плане поведения. Жизнь - высокое искусство, и когда люди жалуются на обстоятельства жизни - они жалуются на самом деле на то, что не овладели этим искусством, на то, что им не хватает творческих сил. Но эти силы можно (и нужно) развивать - всего-то. Или по-другому - только это и имеет смысл. Быть бдительным - во всякое время суток, когда не спишь. И развивать эти творческие силы можно только через изучение поведения других (овладевших этим искусством) людей. Как поэт немыслим без чтения, так и творческая жизнь немыслима без общения и изучения успешных творческих людей (хотя бы виртуально).
Если расширить мысль Бродского, то и любой человек, действующий как предприниматель (а любой человек, действующий на свой страх и риск - это предприниматель, и Бродский в нобелевской речи вряд ли случайно сравнил поэта именно с предпринимателем), выражает стихийные силы "языка в широком понимании", т. е. стихийно сложившихся в результате длительной эволюции разумных правил поведения (или, по другому, поведение можно рассматривать как часть языка - "я считал, что лес - только часть полена, что зачем нам дева, если есть колено").
Перефразируя Некрасова, можно сказать, что "поэтом можешь ты не быть, но быть, с одной стороны, чутким к правилам и принципам поведения разумных людей ты - если претендуешь на звание разумного человека - обязан; с другой стороны, только пропуская эти правила и принципы через свою личность, ты получаешь возможность созидания - когда стихийность существующего (до тебя и через тебя) права и сознательность замысла выливаются в творческую деятельность.
Как есть "дурновкусие" в стилистическом смысле, так есть и дурновкусие в плане поведения. Жизнь - высокое искусство, и когда люди жалуются на обстоятельства жизни - они жалуются на самом деле на то, что не овладели этим искусством, на то, что им не хватает творческих сил. Но эти силы можно (и нужно) развивать - всего-то. Или по-другому - только это и имеет смысл. Быть бдительным - во всякое время суток, когда не спишь. И развивать эти творческие силы можно только через изучение поведения других (овладевших этим искусством) людей. Как поэт немыслим без чтения, так и творческая жизнь немыслима без общения и изучения успешных творческих людей (хотя бы виртуально).
