cheralpa

Интересно, были ли в Истории попытки прочитать "Гамлета", который мечется между желанием отомстить за Отца и непониманием, зачем это делать, как историю Сына, оставленного Богом? Нечто было у Пастернака. "Если только можно, Авва Отче, чашу эту мимо пронеси". Но у Пастернака не идет, кажется, речи о том, что убитый кесарем Отец и Бог - одно. Не исключено, что такое прочтение где-нибудь давно уже имеет место быть, но мне оно пришло в голову впервые и, может, способно вдохнуть жизнь в чтение мертвых (если откровенно) для нас страниц Гамлета? С первых же строк "Кто здесь?" "Нет, сам ответь мне, стой и объявись" - голоса в темноте, нащупывающие друг друга чуть ли не кончиками шпаг. Именно в таком мире мы живем. Чуть ниже чудненький комментарий Горацио: "Я это слышал и отчасти верю". Отчасти верим и мы. На молитву о дожде нашей веры хватает. А больше - надо кому? Даже дождь не особо слушается. Гамлет - первый ницшеанец. Ницшеанец до Ницше и Штайнера (развившего и преодолевшего Ницше на путях Штирнера).

"Единственною и самою глубокою темой истории мира и человека, которой подчинены все души, остается борьба между неверием и верою". Гете.