"...я слов боюсь. Слова страшные..."

"Днем мы боялись немцев и полицаев, а ночью — партизан. У меня последнюю коровку партизаны забрали, остался у нас один кот. Партизаны голодные, злые. Повели мою коровку, а я – за ними... Километров десять шла. Молила – отдайте. Трое детей в хате ждали... Попробуй найди в войну хорошего человека...

Свой на своего шел. Дети кулаков вернулись из ссылки. Родители их погибли, и они служили немецкой власти. Мстили. Один застрелил в хате старого учителя. Нашего соседа. Тот когда-то донес на его отца, раскулачивал. Был ярый коммунист.

Немцы сначала распустили колхозы, дали людям землю. Люди вздохнули после Сталина. Мы платили оброк... Аккуратно платили... А потом стали нас жечь. Нас и дома наши. Скотину угоняли, а людей жгли.

Ой, доченька, я слов боюсь. Слова страшные... Я добром спасалась, никому не хотела зла. Всех жалела..."

Отсюда:
http://gordonua.com/publications/Aleksievich-80220.html


Впечатляющая мозаика свидетельств о войне, которые цензура не пропустила в книгу С. Алексиевич "У войны не женское лицо".

Из этих свидетельств предельно ясно становится одно: война (по крайней мере та самая, "Великую Победу" в которой мы столь гламурно только что отпраздновали) - обыкновенное скотство. Героями были те, кто не запятнал себя скотством - либо не успел, убитый, либо сумел каким-то чудом сохранить свою душу - но мы уже никогда с точностью не узнаем кто сохранил, а кто нет.


""После войны... После войны человеческая жизнь ничего не стоила. Дам один пример... Еду после работы в автобусе, вдруг начались крики: "Держите вора! Держите вора! Моя сумочка..." Автобус остановился... Сразу – толкучка. Молодой офицер выводит на улицу мальчишку, кладет его руку себе на колено и – бах! ломает ее пополам. Вскакивает назад... И мы едем... Никто не заступился за мальчишку, не позвал милиционера. Не вызвали врача. А у офицера вся грудь в боевых наградах... Я стала выходить на своей остановке, он соскочил и подал мне руку: "Проходите, девушка..." Такой галантный...Эх, да это еще война... Все — военные люди..."

"Партизаны днем приехали на конях в деревню. Вывели из дома старосту и его сына. Секли их по голове железными палками, пока они не упали. И на земле добивали. Я сидела у окна... Я все видела... Среди партизан был мой старший брат... Когда он вошел в наш дом и хотел меня обнять: "Сестренка!!", – я закричала: "Не подходи! Не подходи! Ты – убийца!". А потом онемела. Месяц не разговаривала. Брат погиб... А что было бы, останься он жив? И если бы домой вернулся..."

Оттуда же.

Россия все глубже погружается в какую-то зловонную жижу

"Доступ к научным изданиям для российских вузов и НИИ закрыт с 12 мая. Причина — неоплаченная правительством России подписка за 2014 год и образовавшийся долг в €890 000".

http://www.forbes.ru/news/288213-rossiiskikh-uchenykh-lishili-podpiski-na-inostrannye-nauchnye-zhuronaly

Зато рейтинг светлейшего эмира растет не по дням, а по часам.

Ходорковский о переговорах

"Несколько раз во время интервью поднималась тема диалога - с кем и как его нужно вести: "Тот человек на Западе, который говорит, что с нынешним режимом в Кремле можно достичь долгосрочных договоренностей, или глуп, или обманщик. Каждая договоренность будет рассматриваться каждую секунду с точки зрения выгодности ее нарушения. Означает ли это, что не надо вести переговоры? Нет, даже во время войны люди разговаривают... Когда мне говорят, что с кем-то невозможно вести диалог, я вспоминаю последние 10 лет своей жизни и усмехаюсь. Как-то я оказался в одной камере с националистом [Владимиром] Квачковым, мы нормально разговаривали и решали бытовые проблемы. В предыдущей жизни я не думал, что даже с такими людьми я смогу найти возможность общаться... Я считаю, что диалог можно вести со всеми, но это не означает, что все должны быть прощены. Я сторонник того, чтобы были прощены те, кто раскаялись. [Президента "Роснефти" Игоря] Сечина стоило бы судить. Я готов был бы выступить на суде со свидетельскими показаниями".

http://inopressa.ru/article/11May2015/welt/khodorkovsky.html

Там же:

"Ходорковский считает себя выходцем из той же среды, в которой рос Владимир Путин: "Мы воспитывались в одинаковых условиях. Судя по его рассказам, у нас было очень похожее детство. Только я стремился планомерно изживать из себя "улицу", а Путин, став президентом, начал ее в себе культивировать".