![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Об одной болезни и двух ее жертвах
С полным осознанием того, что вступаю на очень зыбкую почву, попробую все же высказать догадку о том, почему двух в чем-то очень разных, но в чем-то и очень похожих людей поразила одна и та же болезнь.
Речь пойдет об о. Александре Шмемане и советском философе Александре Зиновьеве. Оба умерли от рака мозга. Казалось бы, очень разные люди. Один - церковный иерарх не самого низкого уровня (парился в Финляндии с будущим патриархом Кириллом, между прочим), мистик и глубоко верующий человек, другой - советский философ, логик и атеист, получивший известность благодаря "социологическим романам", нелицеприятно рисующим гомо советикуса и вообще советскую жизнь. Первый - принципиальный антисоветчик, друг Солженицына и великий знаток византийской церковной культуры, проживший всю свою сознательную жизнь в эмиграции (Франция и США). Второй - несмотря на свои объективно антисоветские романы, яростный апологет "советского образа жизни", который он считал переходом на новый виток социально-эволюционного развития общества по сравнению с загнивающим "западнизмом", нетривиальный логик, насильно высланный советской властью в Германию и вернувшийся оттуда обратно на Родину при первой возможности, чтобы умереть в Москве.
И у обоих - рак мозга. Можно ли найти что-то общее между двумя этими, безусловно, выдающимися людьми? И, может быть, это общее прольет какой-то свет на причины поражения их одной и той же болезнью? Еще раз повторюсь, что я осознаю, что вступаю на зыбкую почву спекулятивных утверждений, но все же... Да, и тут необходима преамбула к последующим рассуждениям - я верю, что многие болезни, которые настигают человека, во многом зависят от особенностей его мыслей. Или, проще говоря, сознание первично, материальное тело вторично.
Итак, что общего? После смерти о. Александра Шмемана были опубликованы его дневники, в которых он, без оглядки на общепринятые суждения, высказал достаточно много критических и нетривиальных мыслей о ситуации в Православной Церкви. О том, как Церковь подавляет культуру вместо того, чтобы питать ее, о том, как Церковь погрязает в склоках, в суевериях, в обрядовости, о том, как она пытается огородиться от мира вместо того, чтобы нести в мир свет учения Христа. И т. д. и т. п. И все же, несмотря на эти остро-критические мысли, о. Александр Шмеман оставался верным сыном Церкви, непоколебимо уверенным в истинах православного вероисповедания и церковного вероучения.
Александр Зиновьев, по сути, был очень похож на о. Александра, только ниспровергал и защищал он (одновременно) не Церковь, а советский образ жизни и "нового" советского человека (гомо советикуса). Он прекрасно видел вопиющие несовершенства этого человека, но все равно считал его венцом социального творения, освободившимся от язв капитализма и частно-собственнических инстинктов. После начала реформ Ельцина в газете А. Проханова "Завтра" Зиновьев требовал арестовать его и публично повесить (помню, на меня тогда это произвело сильное впечатление). Именно за то, что тот покусился на образ жизни "гомо советикуса". Ленина и Сталина Зиновьев считал выдающимися вождями советского народа. И т. д. и т. п.
Иными словами, оба, глядя на то, что любили, прекрасно видели уродства этого, но что-то мешало им признать, что все эти уродства - не случайный нарост, а самая суть предмета их любви. И оба - нутром - понимали, что лгут сами себе.
И дальше уже спекулятивный вопрос: а не была ли такая ложь одной из причин рака мозга, поразившего обоих? В конце концов мозг дан человеку для того, чтобы использовать его для поиска истины, а не для воспроизводства все более тонких видов лжи. И использование этого инструмента не по назначению неизбежно должно обернуться порчей этого инструмента... Конечно, кругом полно людей, которые вообще не используют свой мозг и ни от какого рака мозга они не умирают, но тут именно тот случай, когда инструмент активно используется, и талантливо используется, но при этом каким-то вопиющим истинам у мыслителя не хватает духу взглянуть в лицо. Он стыдливо отворачивается в тот самый момент, когда надо еще шире открыть глаза. И - оставаясь внутренне честными людьми - они просто боялись пойти по пути правды дальше какой-то границы, хотя до границы двигались с возрастающей скоростью. И инструмент отомстил.
Речь пойдет об о. Александре Шмемане и советском философе Александре Зиновьеве. Оба умерли от рака мозга. Казалось бы, очень разные люди. Один - церковный иерарх не самого низкого уровня (парился в Финляндии с будущим патриархом Кириллом, между прочим), мистик и глубоко верующий человек, другой - советский философ, логик и атеист, получивший известность благодаря "социологическим романам", нелицеприятно рисующим гомо советикуса и вообще советскую жизнь. Первый - принципиальный антисоветчик, друг Солженицына и великий знаток византийской церковной культуры, проживший всю свою сознательную жизнь в эмиграции (Франция и США). Второй - несмотря на свои объективно антисоветские романы, яростный апологет "советского образа жизни", который он считал переходом на новый виток социально-эволюционного развития общества по сравнению с загнивающим "западнизмом", нетривиальный логик, насильно высланный советской властью в Германию и вернувшийся оттуда обратно на Родину при первой возможности, чтобы умереть в Москве.
И у обоих - рак мозга. Можно ли найти что-то общее между двумя этими, безусловно, выдающимися людьми? И, может быть, это общее прольет какой-то свет на причины поражения их одной и той же болезнью? Еще раз повторюсь, что я осознаю, что вступаю на зыбкую почву спекулятивных утверждений, но все же... Да, и тут необходима преамбула к последующим рассуждениям - я верю, что многие болезни, которые настигают человека, во многом зависят от особенностей его мыслей. Или, проще говоря, сознание первично, материальное тело вторично.
Итак, что общего? После смерти о. Александра Шмемана были опубликованы его дневники, в которых он, без оглядки на общепринятые суждения, высказал достаточно много критических и нетривиальных мыслей о ситуации в Православной Церкви. О том, как Церковь подавляет культуру вместо того, чтобы питать ее, о том, как Церковь погрязает в склоках, в суевериях, в обрядовости, о том, как она пытается огородиться от мира вместо того, чтобы нести в мир свет учения Христа. И т. д. и т. п. И все же, несмотря на эти остро-критические мысли, о. Александр Шмеман оставался верным сыном Церкви, непоколебимо уверенным в истинах православного вероисповедания и церковного вероучения.
Александр Зиновьев, по сути, был очень похож на о. Александра, только ниспровергал и защищал он (одновременно) не Церковь, а советский образ жизни и "нового" советского человека (гомо советикуса). Он прекрасно видел вопиющие несовершенства этого человека, но все равно считал его венцом социального творения, освободившимся от язв капитализма и частно-собственнических инстинктов. После начала реформ Ельцина в газете А. Проханова "Завтра" Зиновьев требовал арестовать его и публично повесить (помню, на меня тогда это произвело сильное впечатление). Именно за то, что тот покусился на образ жизни "гомо советикуса". Ленина и Сталина Зиновьев считал выдающимися вождями советского народа. И т. д. и т. п.
Иными словами, оба, глядя на то, что любили, прекрасно видели уродства этого, но что-то мешало им признать, что все эти уродства - не случайный нарост, а самая суть предмета их любви. И оба - нутром - понимали, что лгут сами себе.
И дальше уже спекулятивный вопрос: а не была ли такая ложь одной из причин рака мозга, поразившего обоих? В конце концов мозг дан человеку для того, чтобы использовать его для поиска истины, а не для воспроизводства все более тонких видов лжи. И использование этого инструмента не по назначению неизбежно должно обернуться порчей этого инструмента... Конечно, кругом полно людей, которые вообще не используют свой мозг и ни от какого рака мозга они не умирают, но тут именно тот случай, когда инструмент активно используется, и талантливо используется, но при этом каким-то вопиющим истинам у мыслителя не хватает духу взглянуть в лицо. Он стыдливо отворачивается в тот самый момент, когда надо еще шире открыть глаза. И - оставаясь внутренне честными людьми - они просто боялись пойти по пути правды дальше какой-то границы, хотя до границы двигались с возрастающей скоростью. И инструмент отомстил.